Игорь Губерман

Время от времени рождаются на свет художники с удивительным и очень редким даром. Так неожиданно и точно передают они соль и суть своей эпохи, что стоишь в оцепенении и восторге: все это ты чувствовал и знал сам, но выразить не мог, а видишь вдруг на полотне, в рисунке, в тексте. Такое пронзительное и лаконичное понимание своего времени зря художнику не проходит, ибо оно почти всегда связано с насмешкой, а общество не переносит смеха над собой.

Однако самое нелепое - относить работы Сысоева к жанру карикатур, ибо с цехом юмористов и сатириков он соотносится так же, как хирург - с брадобреями ( хотя когда-то эти две профессии входили в единый цех - по признаку кровопускания у клиентов). Оставляя в стороне высокий талант собственно художника и подыскивая достойные слова для определения особости его дара, я вспомнил вдруг библейскую фразу - она точно и полно описывает эту его особость: "...И посмеюсь я горьким смехом моим".
А в этой фразе - и ключ к той ненависти, которую безошибочно испытали некогда к художнику блюстители советского сознания. Ибо идеологические основы и устои более всего страдают от
аттической соли - ядовитого смеха, разъедающего их позолоту и штукатурку, вследствие чего гниль обнажается и ускоряется процесс трухления. Отсюда - и судьба художника, редкостная даже для той поры.

Пройдет совсем немного времени, и историки искусства с удивлением обнаружат, что соцарт возник не в семидесятые годы, а на десять лет ранее, когда совсем еще молодой и наивный ( отсюда и безбоязненность, быть может) художник Сысоев нарисовал страшную и смешную картинку: по неровному полю захудалая деревенская кляча с трудом тащит немудрящую телегу, на которой аккуратно закреплена огромная современная ракета. И сидит на ней, покуривая, солдат ( он же извозчик), а из хвостовой части ракеты вьется легкий дымок ( не исключено, что в этом отсеке варится пока что самогон). Идиллическая и кошмарная вышла картина, можно без труда понять ярость блюстителей. Глупо хвалить этот исчерпывающий диагноз империи, но вот что интересно: в поисках иллюстраций к выходящему сейчас в Германии курсу российской истории, составители его, пересмотрев сотни рисунков разных художников, остановились на двух сысоевских. А сама Россия благополучно забыла о своем прозорливом воспевателе. Отсидел, и ладно. Уехал - пусть. Вон их уже сколько уехало, подрастут новые таланты, их российская почва рожать горазда. Подрастут, конечно. Но уже другие. А таких, как эти, уже не будет. И опять спохватится Россия - как водится, после смерти художника, и внесут его имя во все справочники и энциклопедии.

А пока - тишина. Живет в Берлине замечательный русский художник, бывший уголовник ( якобы за порнографию сидевший), и рисунки его в России мало кто видит. Хотя они, его рисунки и картины - прямые и активные участники того, что в России произошло. Очень грустно это, хотя и естественно. Точнее - привычно.

Иерусалим, 1997 год.